комната густела вокруг меня. К пятому часу спина совершенно слилась с диваном. Было ясно, что надо встать, как и то, что с первой попытки не удастся скинуть тяжёлое одеяло, составленное из временных поясов разных стран. Если открыть любой шкаф - хоть книжный - море угнетающих запахов лучше всего, что может говорить, даст знать, почему каждому необходимо быть сильнее. Но чтобы жить, напротив, надо быть слабым, парадокс. Обычно вышвыриваешь вверх руку с зажжённой сигаретой, потом за ней полностью. Такое беспокойство только спросонья, и если с утра работает какой-нибудь экран. Мой телевизор выключен, но не убран. Вечером в нём отражается чёрная вода, по бокам от неё наверное какие-то причалы, в общем, что-то построено, на чём люди сидят с удочками или просто болтают ногами над выходом в океан. Очень компактно, перспектива по центру - как коридор. Из-за границы картины сверху спускается провод - лампа, над кухонными столами бывают похожие, но лишённая тепла. Мрачная картина, но уничтожить действительно легче. Когда осточертеет описывать эту сцену на все лады, тогда и уберу. Думаю: надо пить коктейли с мартини, апельсиновым соком и льдом. Пошли купили ром, не мой напиток. Вот почти всегда - противоречие. Пытка печь плохие пироги, готовое тесто в рулоне - зло, на нём пишут пошаговый рецепт, чтобы ты переживал потом неуспех. В тепле плиты мучное изделие выплюнуло начинку, скрутилось фигой, фигнёй. Надо уметь расставлять приоритеты, а так не хочется никуда ломиться. В мытье посуды нет ничего предосудительного. Эл Боули был отмечен Кубриком, но сейчас интереснее смотреть, как он, закинув ногу на ногу поёт, сидя на рояле. Но после этого непонятно, что следовало делать, в голове ничего нет.